BAD MOOD 
На главную страницу    В гостевую    На форум 

Смерть в православной традиции

Из книги В. Улыбина

Неоспоримо, что вся людская нравственность зависит от решения вопроса, бессмертна душа или нет...

Б. Паскаль

Мысль о смерти питает одновременно чувство бренности жизни и чувство ценности ее.

А. Шастель

"Как таинственно и непостижимо для ума происходит соединение души с телом в утробе матери, - пишет монах Митрофан, - так равно таинственно опять бывает и разделение души от тела".

По учению нашей Православной Церкви, "смерть есть разлучение души от тела", после чего душа остается одна с собою, а тело предается земле и там разлагается на свои составные части (элементы).

Смерть приходит к человеку тогда, когда он достиг предела жизни, какой предопределен ему праведным судом Божьим для совершения дела, ему предназначенного; предел, в котором предусмотрено все, что полезно человеку; следовательно смерть полезна человеку.

А вот что пишет о смерти Златоустый:

"Ужасна смерть и страшна для незнающих высшего любомудрия, для незнающих загробной жизни, для считающих смерть уничтожением бытия; разумеется, для таких смерть ужасна, уже самое название ее убийственно. Мы же, благодатью Божьей увидевшие безвестные и тайные премудрости Его, и почитающие смерть переселением, не должны трепетать, но радоваться и благодушествовать. Потому что оставляем тленную жизнь и переходим к жизни иной, нескончаемой и несравненно лучшей".

Причина смерти в дьяволе. Бог смерти не сотворил, но создал человека для нетления, но "завистью диавола вошла в мир смерть, следовательно, и грех".

С одной стороны, смерть для природы человека неестественна, ибо человек создан для бессмертия, значит, естественное его состояние - жизнь, с другой стороны, "наказание, когда оно справедливо, в конечном счете - добро, пресечение зла; так для человека благодарна и смерть. После падения человека, учит наша Церковь, смерть была необходима как средство для удержания зла от его дальнейшего распространения. Если бы Адам и после падения остался телом бессмертным, то и зло было бы бессмертно, и для человека не было бы надежды на спасение. Чтобы с бессмертием человека и в аду не сделаться вечным, с этой целью и запрещено было Адаму после греха вкушать плод древа жизни".

Воскресение мертвых - из этого догмата Православной Церкви вытекает идея необходимости сохранения тела при погребении.

Монах Митрофан в труде "Загробная жизнь" пишет:

"Смерть - великое, сокровенное таинство; оно - рождение человека, переход из временной жизни в вечность. Она является таинственным процессом разложения и вместе освобождения от плотскости - для восстановления того нового, тонкого, духовного, славного, крепкого и бессмертного тела, которое было дано прародителям и утратилось ими для себя и всего их потомства - человечества.

Хоронить тела - обычай общечеловеческий, и потому - принадлежность духа. Значение похорон - прятать, сберегать, хранить - хоронить. Эти действия всегда приписываются умом предметам, составляющим ценность и в известное время могущим опять понадобиться. Не с таким ли убеждением совершаются похороны у всего человечества? Итак, кроме доказательств Св. Писания о воскресении тел, мы имеем и доказательства здравого разума:

1) как сейчас говорили, если человек предназначен для вечности, и это назначение Божье неизменно, то должны и за гробом существовать и душа и тело в том же самом тесном, таинственном единении, как и прежде на земле;

2) в деятельности души, как доброй, так и злой, всегдашним непременным участником было тело, как орудие проявления деятельности души; поэтому естественно, что для совершенного правосудия Божьего необходимо, чтобы и тело участвовало в загробной участи души, о чем свидетельствует и Апостол Павел: "которая с телом создана" и

3) само понятие о человеке приводит нас к заключению, что человек за гробом не может быть человеком, если душа не будет соединена с телом.

Самая природа души, предназначенной быть с телом, не может вполне проявляться в неестественном ей бестелесном состоянии. Смертью человек болезненно рассекается на две части, его составляющие, и после смерти уже нет человека, отдельно существует его душа и отдельно - его тело. Следовательно, для полного существования души за гробом и ей нужна ее плоть, орудие ее видимого проявления. Природа человека - воплощенный дух или одухотворенная плоть. Вот почему для полноты бытия души за гробом ей нужна ее плоть, без которой не может быть и человека. После воскресения тел уже вечно существует личность человека. Человек за гробом живет бессмертной жизнью: или в состоянии блаженства, или в состоянии мучения. Но в обоих состояниях - живет."

Трупоположение после крещения Руси совершенно вытеснив трупосожжение, само после принятия христианства князем Владимиром приобрело совсем иное содержание.

В третий день после смерти тело предается земле, а душа должна вознестись на небо: "и возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, который его дал."

Вообще предки наши, по принятии христианской веры позаимствовали и многие погребальные обычаи.

Например, способ делания гробов взят от греков.

А. Терещенко в "Быте русского народа" пишет, что по смерти кого-либо давали немедленно знать священнику, который приказывал звонить по душе покойника в колокол, и потом сам являлся. До его прихода омывали тело теплой водой, надевали белое и чистое белье и клали посредине комнаты на стол, покрывали белым полотном и сложив руки на груди. Потом давали покойнику крестообразно в одну руку крест, а в другую свечу, и окружали его зажженными восковыми свечами; священник читал отходную молитву; присутствовавшие, с зажженными в руках свечами, молились и плакали.

Тело оставляли непогребенным несколько дней; погребали до захождения солнца, чтобы оно было еще высоко и лучезарно: то бо последнее видит солнце до общего Воскресения.

Когда князь черниговский Давид (скончавш. в 1123 г.), был внесен во Храм Бориса и Глеба с тем, чтобы предать его тело погребению в тот же день; тогда не был готов гроб, посему епископ Феоктист сказал: солнце заходит, оставим погребение до утра. Через несколько времени пришли люди и объявили епископу, что солнце не скрывается и стоит на одном месте. Феоктист восхвалил Бога; работники спешили обтесать камень, и как скоро вложили камень во гроб, солнце село.

Над усопшим читали псалтырь, день и ночь. Родные и знакомые прощались с умершим, целуя его в уста и руки. Нанимали еще женщин-плакух; курили ладаном, молились Богу о спасении души и о принятии ее в рай. При наступлении погребения, клали тело в деревянный окрашенный гроб или обрисованный изображениями святых, и отвозили на санях в церковь, где, по совершении за упокой, хоронили тут же около церкви, обыкновенно по утру.

Богатых и знаменитых мужей погребали в церкви.

Над умершим ставили деревянный крест, и потом поминали кутьею; в нее ставили зажженные восковые свечи: две за упокой умерших, и три за сохранение здоровья живых. После раздавали милостыню нищим, бедным и изувеченным.

Кутью приготовляли из трех частей вареной пшеницы, четвертой гороху, чечевицы и бобов; она подслащивалась медом и плодами. За панихиду по усопшему платили гривну серебра.

С мертвым клали домашние вещи и съестные припасы.

В XII в. встречаем уже обыкновение, что за покойниками вели княжеских лошадей и несли знамена над гробом. По привезении тела дорогобужского князя Владимира (в 1170 г.) в Вышегороде, игумен лавры Поликарп, требовал у князя Давида, чтобы он дал ему воинов, вести коней княжеских за гробом и держать над ним знамена.

Простой люд, мягко выражаясь, хоронили несколько иначе. Так, крестьян, первых строителей Петербурга, которые умирали на работах в петербургской крепости, тотчас же там и зарывали. К 1718 г. в столице Российской Империи вообще весь обряд погребения рабочих был самый немногосложный: если умирал крестьянин, то его клали где-нибудь на видное место и чтобы вызвать у проходящих подаяние на погребение; сострадательные прохожие клали деньги у свечи, и когда близкие покойного и те, кто взялся похоронить его, считали сбор достаточным на покрытие издержек, то завертывали тело в рогожу, завязывали его кругом веревками, как мешок, и клали на носилки, которые двое носильщиков на плечах относили к могиле.

А. В. Кобак и Ю. М. Пирютко, отмечали также, что в истории Петербурга похоронные обряды были важными событиями городской и общественной жизни.

Вот как хоронили царицу Прасковью Федоровну, вдову царя Иоанна Алексеевича, брата Петра I.

Петр находился в это время на строительстве Ладожского канала, и распоряжения по организации похорон были получены лишь по его возвращении через три дня. Основатель города придавал особое значение разработке "печального церемониала", принимал личное участие во многих погребальных церемониях, шествуя за гробом своих сподвижников в Северной войне Б. П. Шереметева и А. А. Вейде, лейб-медика Р. Арескина и многих других. Известно, что погребение любимой сестры Петра царевны Натальи Алексеевны было отложено на год, чтобы царь, отсутствовавший в Петербурге, мог вернуться для прощания.

Катафалк царицы Прасковьи был сооружен по проекту герольдмейстера графа Ф. де Санти. Фиолетовый бархат катафалка и гроба под балдахином эффектно сочетался с белизной покрова. По сторонам постамента размещались царская корона на красной бархатной подушке и государственное знамя. В зале, где прощались с покойной, было установлено двенадцать больших свечей, охраняли тело двенадцать капитанов в черных кафтанах, длинных мантиях, с вызолоченными алебардами. Псалтырь читали двое священников. Прощание происходило чинно, без завываний и причитаний (Петр запретил эту традицию в 1716 г., при погребении царицы Марфы, вдовы царя Федора Алексеевича).

В три часа пополудни 22 октября в дом покойной, где уже находилась вся петербургская знать, оповещенная накануне А. И. Румянцевым - погребальным маршалом, приехали члены царской фамилии. В передней собравшихся обнесли глинтвейном, после чего все проследовали в залу, отслужили панихиду. Погребальную процессию открывал гвардии поручик с восемнадцатью унтер-офицерами, державшими на плечах тесаки с траурным флером. Далее маршал Румянцев возглавлял шествие гражданских и военных чиновников, выстроенных по старшинству, по трое и четверо в ряд. Потом по регламенту следовали иностранные министры, находившиеся в Петербурге герцог Голштинский, принц Гессен-Гомбурский, сенаторы П. И. Ягужинский и Б. X. Миних. За ними шел хор императорских певчих, духовенство с зажженными свечами. В катафалк, перед которым несли царскую корону, была впряжена шестерка лошадей. Перед ним шли двенадцать полковников, шесть майоров несли балдахин, а за катафалком - двенадцать капитанов с алебардами и двенадцать поручиков со свечами. Третью часть процессии открывал еще один погребальный маршал с жезлом. Затем шел император, сопровождаемый Ф. М. Апраксиным и А. Д. Меншиковым. Далее в сопровождении офицеров и сановников - дочери покойной, Екатерина и Прасковья, и императрица со свитой. По сторонам процессии маршировали до полутораста солдат с зажженными факелами. Движение до Александро-Невского монастыря продолжалось больше двух часов. Гроб внесли в только что отстроенную Благовещенскую церковь и после отпевания и проповеди погребли у алтаря. Поминки в доме царицы Прасковьи продолжались до одиннадцати часов ночи.

Одним из впечатляющих событий петербургской жизни были похороны П. И. Чайковского 28 октября 1893 г. Покрытая парчовым балдахином золотистая колесница с лирами из бессмертников с инициалами композитора на углах везла гроб от Малой Морской (от квартиры, где умер Чайковский) к Мариинскому театру. Пели хоры Русской оперы. Архангельского и Шереметева, венков в процессии насчитывалось более трехсот. В похоронах приняли участие девяносто три депутации от разных городов России, всех петербургских и московских театров, Русского музыкального общества, двух консерваторий, училища правоведения, университета и т. д. От театра, где впервые прозвучали многие произведения Чайковского, процессия направилась к Казанскому собору, в котором происходило отпевание. Десятки тысяч людей заполнили Невский проспект во время движения траурного кортежа к лавре, продолжавшегося два часа.

 


     На главную страницу    В гостевую    На форум 

Hosted by uCoz